В конце августа 1941 года солдаты вермахта захватила станцию Мга, а 8 сентября пал Шлиссельбург. Так была перерезана последняя дорога, которая связывала Ленинград с остальной страной. Город оказался в кольце, впоследствии огнем артиллерии и усиленной бомбежкой Гитлер планировал стереть его с лица земли. Началась 900-дневная блокада Ленинграда.
Сутки за сутками здесь целыми семьями, домами, кварталами умирали ленинградцы. По дороге на работу, в очереди за хлебом, в своих холодных постелях. Но была Дорога жизни, которую проложила Красная Армия. И была надежда. 
Потом умерла бабушка...
На Ковровской земле сейчас проживает 17 блокадников. Все они попали в тяжелейшие условия блокадного кольца совсем крошками: им было от двух до шести лет. Там, в Ленинграде военной поры, у них была одна судьба: голод, холод, страх и смерти близких людей.
Великая Отечественная война вошла в жизнь представителя блокадников в Совете ветеранов города Коврова Александры Михайловны Захаровой, когда ей минуло всего четыре годика.
В Ленинграде ее семья занимала квартиру в добротной каменной многоэтажке на Васильевском острове. С Финской кампании 1939-1940 гг. глава семейства вернулся инвалидом, получив страшное обморожение ног. Мама маленькой Сашеньки и еще двух мальчиков была рядовым представителем рабочего класса. Семью дополняли бабушка, дедушки и двоюродная сестра Сашеньки. И вот наступила блокада.
Помните, как написано в знаменитом дневнике Тани Савичевой? Адрес – Васильевский остров. Большая семья. Гибель от голода одного близкого человека за другим... И у маленькой Сашеньки не все родственники пережили суровую и страшную зиму 1941-1942 года: дед и отец умерли в один день – 14 января. Потом пришла весна. Но солнечный май не увидела бабушка, а другой дедушка не увидел июня.
Мудрые решения
Как же молодой женщине в одиночку удалось спасти четверых детей, из которых один – грудной младенец? У Александры Михайловны трагические страницы прошлого стерлись из памяти безвозвратно. Для психики маленького ребенка это большой плюс. Помнит только, что гуляла с сестрой по ленинградским улицам, на пересечении двух из них – магазин, где в фойе на задних лапах стояло чучело медведя. Вот его малышка жутко боялась.
А мама рассказывала ей, что каждый день обязательно делила хлебную пайку каждого ребенка на два раза. Запивали махонькие кусочки кипяченой водой. Кроме того, женщина, которая провела юность в деревне, умудрялась готовить еду практически из ничего, знала разные полезные травы. Собирала их в большом количестве... на кладбище. А где еще их взять в огромном каменном Ленинграде?
– Дед наш работал на скорой помощи и понимал в медицине. Так вот он сказал маме: «Если хочешь, чтобы твои дети выжили, не обделяй себя куском, ешь в два раза больше их. Иначе умрешь – пропадут и они». Кроме того, он еще в 1941 году предполагал, что в городе будет не только дефицит продуктов, но и дефицит тепла. Так оно потом и вышло. Мудрый дедушка подготовился: своими руками сделал в квартире печку, долгое время собирал на улицах палки, доски – все, что может гореть.
В 1962 году мы с мамой отыскали в Ленинграде родственников и поехали в гости. Зашли и в свою бывшую квартиру. Та самая печка все еще стояла.
Спасительная земляника
Семью Сашеньки эвакуировали из блокадного кольца в июле 1942 года. По Ладожскому озеру очередную партию изголодавшихся, чуть живых людей одновременно должны были переправлять две баржи. На каждой расселением занимался молоденький матросик. Народ ринулся на баржи, как лавина. Жажда выжить была настолько велика, что никто не думал о последствиях перегрузки плавсредств. Матросы смогли правильно укомплектовать только одну баржу, куда и попала многодетная мать со своими детьми и племянницей. До пункта назначения дошла только эта баржа. Другая или сама затонула под непомерной тяжестью, или ее подбили вражеские самолеты.
И вот она, Большая земля! Казалось бы, все самое страшное и трагическое позади. Но нет. Взрослые и дети умирали и здесь. Кто-то от истощения, кто-то от того, что измученный организм сдался болезням, кто-то не смог удержаться от поедания пищи в больших количествах. А много ли им было надо?
Сашенька и ее двоюродная сестра тоже заболели. Что делать? Их мать пошла на базар и выменяла на хлеб большую чашку земляники. Витамины. Кормила всех ребятишек лесными ягодами, так и вЫходила.
Большое материнское сердце
– Мама всех нас спасла и привезла в Ковров. Пока жив был дед, он приказал ехать сюда к родственникам и остаться навсегда. Дали нам комнату в бараке, в одном из больших бараков она работала уборщицей. В послевоенные годы ни минуты мама не сидела на месте. Летом после уборки – в лес за ягодами, потом на рынок продавать их, чтобы на вырученные деньги накормить своих голодных птенцов.
Квартира в Ленинграде ждала нас. Но в те времена принято было неукоснительно соблюдать требования родителей. Мама не пошла против воли своего отца. Да и воспоминания страшные были связаны с городом на Неве.
Сколько тягот и лишений выпало на долю российских матерей в военное лихолетье! Не счесть. Чтобы спасти своих детей, они делали невозможное. И спасали. Так, поздней осенью мама блокадницы Людмилы Алексеевны Волковой из последних сил на одеяле тащила своих малышей по Ладожскому озеру, потому что на Дороге жизни машины начали проваливаться под лед одна за другой.
В попытках любой ценой сберечь детей многие матери погибали. Ребятишки становились сиротами. Но жили! Так оказалась в ковровском детдоме блокадница Татьяна Петровна Романова. К слову, к концу войны и в послевоенные годы в Коврове и районе было несколько таких домов (на ул. Грибоедова, в Сергейцево, Осипово и т.д.), из которых местные жители активно забирали мальчишек и девчонок. К примеру, Татьяну Петровну удочерила женщина, которую она, только увидев, радостно назвала мамой.
Очень многие юные блокадники позже могли бы вернуться в Ленинград. Но, окончив ФЗУ или ремесленное училище, сначала остались на отработку, а потом и вовсе осели в Коврове.
О. АРТЕМЬЕВА
